Широко улыбнувшись, Оскэ подтянул к себе свою жилетку, извлек из одного из двух самых больших карманов старомодный планшет и быстро нарисовал посреди листа бумаги ровный квадрат с несколькими входящими и исходящими стрелками.
– Это биологическая машина, которая что-то потребляет и что-то производит. Она, в обиходе, называется «человек». Юзать любую машину надо в нормальном рабочем режиме, иначе она даст низкий некачественный выход, или вообще сломается. Так?
– Ты подходишь к человеку, как эксплуататор, – возразил красный комбриг.
– Нет, я подхожу, как марксист и материалист. Человек – это производительная сила. Остальные его свойства – просто надстройка. Рассуждать иначе – идеализм, ага?
Ним Гок на минуту задумался, а потом несколько неуверенно кивнул.
– Хорошо. Наверное, ты прав. Что дальше?
– Дальше все просто. Мы ставим машину в определенную среду, откуда она будет получать комплектующие, расходные материалы и все такое. Потом включаем блок питания, начинаем грузить в машину сырье и выгружать продукцию. Питание – это понятно. Биологические потребности. А вот среда… У машины типа «раб, копающий канавы и таскающий кирпичи», требования к среде примерно такие же, как у машины типа «лошадь». Машине типа «свободный фермер», уже нужна более сложная среда: «деревенская инфраструктура» – включая дом, семью, соседей и кабак, зато на ферме производительность в сто раз выше, чем на плантации с рабами. Исторический факт. Дальше начинаем рассматривать машины типа «квалифицированный рабочий». Или, например, машину типа «инженер-технолог», – Оскэ постучал себя пальцем по лбу.
– И какая среда нужна машине – тебе? – спросил Ним Гок.
– Очень сложная и многообразная, насыщенная множеством всяких вещественных и информационных штучек, с обширным физическим пространством и возможностью передвигаться по нему туда-сюда, когда мне хочется. И это не все – список слишком длинный. Проще всего, платить мне за работу оговоренный эквивалент, чтобы я сам, свободно, это себе купил в среде-рынке. Поэтому общество и создает среду, где есть товарно-рыночная система, и защищает мою свободу и купленное мной имущество.
– На Элаусестере нет товарно-рыночной системы и нет личного имущества, но там, наверное, есть инженеры-технологи, – возразил кхмер.
Оскэ утвердительно кивнул, затянулся сигаретой, и выпустил в небо струйку дыма.
– На Элаусестере есть классные специалисты… Вернее, полиспециалисты, с тремя – четырьмя инженерными профессиями, и еще несколькими рабочими и аграрными профессиями. Креативные универсалы. Это новый уровень производительных сил. Соответственно, машине типа: «элаусестерец» требуется еще более сложная среда. Товарно-рыночная система его уже не устраивает. Ему необходимо получать очень дорогостоящие технические средства, услуги, возможности, независимо от текущего личного бюджета. Далее, ему нужно общество таких же креативных, раскованных и предельно открытых людей, поскольку элаусестерцы всегда работают командой. Эти команды так переполнены любопытством, что не могут держаться в рамках разумного риска, и им надо обеспечить силовую защиту, организованную так, чтобы почти не ограничивать их свободу. В эквивалентном выражении такая среда стоит ужасающе дорого, но продуктивность машины типа «элаусестерец» в несколько раз выше, чем производительность машины типа «Оскэ Этено». Во как!
— Да? — мягко сказал Мак Кехт и отодвинул свои медицинские записи.
Обычно здоровый как бык, Фингалл явно маялся от чего-то. Мак Кехт быстро окинул его взглядом и по глазам заметил признаки пульсирующей боли, но где?
— Маленькое недомогание, Фингалл?
— Вроде того, — мрачно согласился шотландец.
— Рука, нога?..
— Ни то, ни другое, — еще мрачнее сказал шотландец.
— Пойдемте, — сказал Мак Кехт и провел его в комнату, где принимал пациентов.
— В общем… я не знаю даже, как сказать, — выдавил шотландец.
Это явно было самое детальное развитие темы, на которое он был способен. После этого он сел и прочно замолчал.
— Видите ли, дорогой Фингалл, — ободряюще сказал Мак Кехт, — врачу можно сказать многое. Я за свою практику повидал всякое, и меня вы едва ли выбьете из седла названием какой бы то ни было части тела.
МакКольм посмотрел на него с сомнением.
— Хорошо, — зашел с другой стороны Мак Кехт. — Не надо ничего говорить, просто покажите, где у вас болит.
Отчаянное выражение лица Фингалла говорило о том, что Мак Кехт требует невозможного.
— Не бывает такой боли, у которой не было бы названия в медицине, — с глубоким убеждением сказал Мак Кехт. — Я готов подсказать вам. Хотите, я буду называть все, что придет мне в голову, а вы только кивнете?
— Вы не назовете, — мрачно сказал МакКольм.
Некоторое время они смотрели друг на друга в глубокой тишине.
— Клянусь, я в жизни никому не скажу, — вдруг по наитию воскликнул Мак Кехт.
Тогда шотландец разомкнул губы и хмуро сказал:
— У меня болит хвост.
Во время последней пересдачи по метаморфозам профессор Финтан превратил Фингалла в тушканчика. Прыгая в этом неприглядном и позорящем истинного шотландца виде, Фингалл, видимо, как-то повредил себе хвост, ибо и превратившись обратно, чувствовал дергающую фантомную боль в этой области, что в отсутствие самого хвоста было особенно пугающим. Измучившись, он решился наконец на визит к Мак Кехту, однако он тут же провалился бы сквозь землю, если бы доктор хоть чуть-чуть улыбнулся.
Доктор воспринял известие с каменным лицом.
— О, это очень серьезно. Это нельзя запускать. Хвост — немаловажная часть нашего организма, и за его состоянием необходимо постоянно следить. Вы правильно сделали, что пришли ко мне, Фингалл.
Лицо шотландца прояснилось.
— Давайте посмотрим, что у нас там такое. Туда, за ширму, — скомандовал Мак Кехт, распуская волосы.
Гвидион умоляюще сложил крылья и жалобно пискнул.
— А, вы не сдали метаморфозы, — разобрался в ситуации Змейк. — Что ж, подождите, я занят. Повисите пока, вам полезно немножко… отвисеться.
...
Профессор Финтан, чтобы прекратить этот неприятный для него разговор, извинился и поспешно отправился собирать по школе учеников, не превратившихся в самих себя до девяти вечера — им пора было к профессору Мэлдуну на астрономию. Через четверть часа его можно было видеть пытающимся выманить из норки пятнистую крысу со словами: «Ну что вы, Афарви, я не собираюсь вас ругать. Ну и что такого? — ну, не сдали, бывает».
— Отец библиотекарь, мне надо что-нибудь из Демокрита с Эмпедоклом!
— Насколько мне известно, в соавторстве они не писали, — отвечал ему святой Коллен, отрываясь от оформления только что поступивших книг. Он приучал младших учеников к точности формулировок.
А-а-а!! Это великолепно!
За одну остановку до метро заходит дяденька пенсионного возраста. Выглядит прилично, рубашечка, портфельчик в руках.
К нему подходит кондукторша, тетка чуть помладше дяденьки. И закономерно просит оплатить проезд. На что дяденька отвечает что-то вроде "М-рр-мф". Он вообще тихо и неразборчиво говорил, этот дяденька. До определенного момента.
Потом состоялся примерно такой диалог:
- Мужчина, вы проезд будете оплачивать?
- Я одну остановку.
- Одну остановку все равно нужно оплачивать!
- У меня нет денег.
- Если нет денег то шли бы пешком.
- Но мне надо одну остановку.
- Тогда надо оплачивать проезд.
- Я никогда не оплачиваю одну остановку.
- Ну Вы и наглый...
Тут мужик взрывается: "Да как ты смеешь! Да я пенсионер! Ах ты скотина! Это я наглый? С-скотина!... Да что за!.. Да как ты!.. "
Короче, тетка больше не сказала ни слова, отошла в другой конец троллейбуса.
А мужик до остановки бухтел с искренним возмущением "скотина... наглый... скотина..."
P.S. Выделил курсивом пару интересных моментов

kassidi.livejournal.com/119966.html
перевод книги:
www.bukvaved.by/sovremennaia_literatura/6098-dz...
"Фабрика марионеток"
И чего говорят, что она мрачная и жестокая? По-моему, очень правильная Алиса. Очень настоящая.
Может, я просто оригинал не помню?
Изучаю fring.
список Шиндлера^W Шевчука.
тот самый, про который Путин сказал "нy и что, все это мы и так знаем"
даже читать нормально не могу. тупое бешенство накатывает.
отдельно фотка понравилась
pics.livejournal.com/ars333/pic/000sp9e9